Читать интересную книгу Сеть [Buzz] - Андерс де ла Мотт

«Она еще в школе была невыносима».

«Наверняка наглоталась успокоительных, на нее надо налепить наклейку WBUP».

Это последнее сокращение ей пришлось поискать в «Гугле». WBUP — Will Break Under Pressure. Ломается при давлении. Стало быть, вот как ее воспринимает окружение — как человека, который не выдерживает давления…

* * *

— Не-ет, — прошелестел Эйч Пи и закашлялся. — Нет, я не убивал ее, — продолжал он, на этот раз более уверенно, словно пытался убедить самого себя.

Азиз глубоко вздохнул, собрал свои бумаги, поднялся и дважды постучал в железную дверь.

— К сожалению, я больше ничем не могу помочь вам, мистер Петерссон, — проговорил он почти с грустью в голосе и отступил на шаг в сторону, когда Муссад и четверо потных орков ввалились в камеру.

В следующую секунду они кинулись на Эйч Пи. Он закричал, стал отчаянно отбиваться и даже нанес пару вполне приличных ударов, прежде чем орки повалили его на пол.

Теперь Эйч Пи понял: все кончено, он умрет. Либо сержант и компания утопят его, или — что куда более вероятно — он сознается во всем. Затем какой-нибудь марионетка-судья приговорит его к смерти, и его увезут в пустыню, чтобы пристрелить в затылок, а потом послать счет его сестре. А затем — вечное членство в тайном союзе говнюков вместе с Дагге и папашей.

Hello, my name is Henrik and I am a ladykiller![57]

Его поимели, абзац, все кончено!

Внезапно в перепуганном мозгу Эйч Пи подключился какой-то синапс.

— П-подождите! — крикнул он Азизу в тот момент, когда его уже выносили из камеры. — Подождите, черт подери, есть след этого самого Венсана. Дайте мне…

Муссад залепил ему оплеуху, которая заставила его замолчать, но лишь на мгновение. Уцепившись за спасительную соломинку, Эйч Пи не намеревался выпускать ее из рук.

— В кармане моих брюк… золотая зажигалка. Она принадлежит ему, Венсану. Проверьте ее на отпечатки пальцев, ДНК и всякую…

Еще одна оплеуха — на этот раз такая мощная, что Эйч Пи ощутил во рту привкус крови. Он слышал, как Азиз пульнул несколько предложений по-арабски, отдавая приказ охранникам, а затем Муссад, явно отдающий противоположное распоряжение.

Потные орки переминались с ноги на ногу, переглядывались, словно не понимали, что им делать. Оба начальника отчеканили новые приказы. Снова никакой реакции. Эйч Пи удалось повернуть голову настолько, чтобы увидеть, как Муссад и Азиз встали друг перед другом на расстоянии десятка сантиметров.

Муссад покраснел от злости, его огромные кулаки то сжимались, то разжимались. Он был на голову выше Азиза, и из того положения, в котором находился Эйч Пи, казался еще огромнее и отвратительнее.

Но Азиз не испугался, вместо этого он сделал еще полшага вперед, так что форменные рубашки обоих мужчин почти соприкоснулись.

В какой-то момент казалось, что они вот-вот сцепятся…

Эйч Пи и охранники, затаив дыхание, наблюдали за ними.

Затем Муссад медленно отступил на полшага назад.

Азиз снова что-то выкрикнул, на этот раз громче, а несколько секунд спустя Эйч Пи приземлился на стул, в то время как один из охранников с недовольной миной снял с него наручники.

— Рассказывайте, — кратко сказал Азиз, когда дверь камеры захлопнулась и они остались одни.

Глава 09. Fata Morgana

— Алло!

— Добрый вечер, друг мой. Все прошло успешно?

— Все прошло отлично, точно по плану, — но вы наверняка уже в курсе.

— Болезненно?

— Не более, чем было необходимо.

— Хорошо. А отступление?

— Тоже никаких проблем. А как дела с…

— Игроком? Пока еще рано что-либо говорить. Но я буду держать вас в курсе.

* * *

Они явились среди ночи — четыре гориллы из Гуантанамо. Как и в прошлый раз, сорвали его с кушетки, заломили ему руки за спину и надели наручники. Но на этот раз он не нашел в себе сил сопротивляться.

Он был Ник Ортон, Томас Андерсен, Чарльз Херман и так много кто еще, что сам не мог вспомнить все свои имена.

Вымышленные персонажи превращались в реальных, во всяком случае, пока они были нужны ему.

Так почему бы не Винсент Синклер?

Еще в камере ему надели на голову черный мешок, однако охранники, похоже, заметили его апатию и не потрудились связывать ему ноги. Они вели его, спотыкающегося на каждом шагу, вниз по лестнице, потом еще по одной.

Тело казалось тяжелым, как свинец.

Снова ступеньки — он оступился, и охранникам пришлось подхватить его, чтобы он не упал. Однако они не остановились, а взяли его под мышки и приподняли так, что только носки его ног касались земли. Наконец лестницы кончились.

Помещение, в котором они оказались, было большим, во всяком случае, натруженное пыхтение и стоны охранников отдавались эхом от стен. Разве в прошлый раз они шли этой дорогой?

Под мешок стал просачиваться слабый запах бензина и выхлопных газов, и тут Эйч Пи осенило. Его ведут не в камеру пыток!

В следующую секунду его приподняли, плюхнули на сиденье, и тяжелая дверь машины захлопнулась.

Визг шин, мощный рывок — и они куда-то понеслись. Эйч Пи в панике пытался заставить свой изможденный мозг воспринять новую информацию. Кто-то сидел слева от него на заднем сиденье — он ощущал слабый аромат туалетной воды; кроме того, в машине должен быть водитель.

Иными словами, в машине помимо него находилось еще как минимум два человека — может быть, даже целых три, — однако никто из них не проронил ни слова.

Куда бы они ни направлялись, шофер явно торопился. Мощный двигатель натужно гудел, а повороты выходили такими резкими, что Эйч Пи кидало из стороны в сторону на обитом кожей заднем сиденье.

Затем он услышал, как характер дороги изменился: асфальт сменился гравием. Несколько минут спустя звук почти полностью стих, машина начала взлетать и скользить вниз, что показалось ему хорошо знакомым. Живот Эйч Пи отреагировал быстрее, чем мозг, и ком в солнечном сплетении постепенно сменился тошнотой. Снова взлет, потом характерный треск песка по стеклам снаружи.

Они направляются в пустыню!

* * *

— Все образуется, вот увидишь, Бекка. Я хотел сказать, ты ведь не совершила ничего предосудительного…

Микке, сидевший рядом с ней на диване, обнял ее одной рукой, и она с трудом подавила внезапное желание оттолкнуть его руку, схватить первый попавшийся под руку тяжелый предмет и треснуть его по голове.

Все образуется, вот увидишь… Хорошо бы ей давали двадцатку каждый раз, когда кто-то произносит эти слова. Людде, Нина Брандт и еще куча других доброжелателей. Неужели это единственное, что можно сказать человеку, сидящему по уши в дерьме?

— Само собой, я не сделала ничего плохого, — прошипела она, не в силах сдержаться. — Ты что, тоже не веришь в то, что на нас напали?

— Верю, конечно же, верю, — быстро ответил он, однако она воспользовалась поводом, чтобы выпрямиться и стряхнуть с себя его руку. — Я просто хотел сказать, что скоро все пройдет и забудется…

Ребекка прервала его слова, насмешливо фыркнув.

— На это я не поставила бы и ломаного гроша. На свете есть немало людей, желающих мне навредить, и сейчас им достаточно просто промолчать и отсидеться, не рыпаясь, чтобы все произошло само собой. Глад, Мальмен, Модин и вся компания…

— Не забывай ассистента Глада…

— Берглунда? Нет, это точно не он… — Ребекка прикусила язык, однако было уже поздно.

— Почему же нет? Я имею в виду — совершенно естественно, что Глад поручает своему ассистенту всякие неприятные дела типа этого.

— Ну да, — пробормотала Ребекка и пожала плечами. Потом снова откинулась на спинку дивана, уставившись в телевизор. — Я собираюсь приготовить чай, тебе сделать? — спросила она после нескольких минут молчания куда более мягким тоном.

— Угу, — проговорил он.

Идя в кухню, она незаметно прихватила со столика в прихожей свой мобильник.

* * *

Минут пятнадцать или около того они ехали по песку. Наконец все кусочки мозаики встали на место.

Больше никаких допросов не будет.

Как и утверждал Азиз, он, Эйч Пи, ранее осужден за убийство, въехал в страну по фальшивым документам, а его связь с преступлением лежит на поверхности. Никто не верит в его невиновность, даже он сам.

За всей этой кутерьмой Эйч Пи на секунду забыл, что в стране диктатура. Бедная беспомощная западная женщина украдена и убита в пустыне — такое может отпугнуть и туристов, и инвесторов. Обойтись потерей миллионов упущенной прибыли из-за негативного имиджа. Куда лучше потихоньку прикрыть это дело и сделать вид, что ничего не было. Оставалось лишь одно — отделаться от последней «ниточки» и похоронить эту историю — в самом буквальном смысле слова — там, где она началась.